Металлоискатель купить в Москве www.12talerov.ru/stores/moscow-savel/. . Надежные производители арматуры для сип. . Кредит сбербанк потребительский кредит условия кредита в сбербанке. . Подробная информация секс шоп волгоград здесь.
Авторизация
Логин: Пароль:
Поиск по сайту

Что будем искать?

Чат
Газета
ВИДЕО

Главная » Статьи » Литература » Книги

ЯНЫ-КУРГАН (Донесение Военному Министру Г.-А. Безака).

ЯНЫ-КУРГАН.

(Донесение Военному Министру Г.-А. Безака.)

В дополнение к телеграфической депеше от 8 октября, имею честь сообщить вашему превосходительству подробные сведения о причинах, побудивших овладеть Яны-Курганом, равно о действиях наших под этою крепостию.

С того времени, как меньшая Киргиз-Кайсацкая орда, за 120 лет тому назад, добровольно присягнула на подданство России, правительство наше, всеми, зависящими от него, мерами старалось оказывать покровительство подданным своим этой орды; но важным этому препятствием было то, что Россия долго не имела на Сыр-Дарье опорных укрепленных пунктов, из коих могла бы защищать кочевья орды, простирающиеся от устья Сыра, вверх по реке за Туркестан, который некоторое время служил даже столицею киргизским ханам. Из такого невыгодного положения правительство наше начало выходить лишь 15 лет тому назад, разрешив генералу Обручеву основать укрепление на нижнем Сыре, а потом, в 1853 году, оно поручило графу Перовскому взять Ак-Мечеть и там утвердиться. Исполнив это, он письменно заявил коканским властям, что если они хотят сохранить мир с Россиею, то должны упразднить все свои укрепления от Ак-Мечети до Туркестана. Вследствие этого было разрушено нами ближайшее к Ак-Мечети укрепление Джулек и потребовано уничтожение Яны-Кургана. При этом граф Перовский [512] предупредил ташкентского куш-бека (правителя), что если Коканцы вздумают восстановить разрушенные или устроить другие укрепления на означенном пространстве, то этим самым заставят нас взять их оружием и остаться там навсегда.

Ответа на уведомление графа Перовского не было получено. Яны-Курган не только не разрушен, но улучшен так, что величиною равнялся Ак-Мечети. Действия эти повлекли за собою ожидаемые последствия. Опираясь на Яны-Курган, Коканцы часто направляли оттуда шайки вниз по Сыру и на бухарскую караванную дорогу, чем наносили весьма значительный вред нашей средне-азиятской торговле и производили грабежи и убийства в аулах подданных нам Киргизов.

К этому необходимо добавить, что, в последнее время, все их вторжения совершались по распоряжению ташкентского бехлер-бека Канаата.

Такие неприязненные поступки коканских властей вынудили наше правительство, для лучшего прикрытия кочевьев наших Киргизов в той стороне, возвести, во 100 верстах от форта Перовский, укрепление Джулек, после чего существование в весьма близком от него расстоянии, а именно в 90 верстах, разбойничьего притона, каков Яны-Курган, делалось опасным для вновь возведенного укрепления и вредным для спокойствия края. Обстоятельства эти понудили меня, весною нынешнего года, исходатайствовать соизволение Государя Императора на овладение Яны-Курганом, с тем, чтоб его разрушить и оставить незанятым.

Исполняя последовавшую по этому предмету Высочайшую волю, отряд наш, под начальством генерал-лейтенанта Дебу, в составе 7 штаб-офицеров, 32 обер-офицеров, 719 нижних чинов и 250 волонтеров-Киргизов подполковника Султана Ирмухамеда Касимова, при 9 орудиях (в том числе 6 мортир и 3 единорога), при 3 ракетных станках, выступил из Джулека 20 сентября, а 22-го, на рассвете, авангард отряда стал на позиции в 1 1/2 версте от Яны-Кургана.

Лишь только неприятель увидел наши войска, как начал бить тревогу и из крепости открыл стрельбу, на которую отвечали наши 1/4-пуд. единороги, заняв позицию в расстоянии 300 сажен.

Приблизясь к Яны-Кургану, генерал Дебу [513] командировал, для рекогносцировки местности и осмотра самой крепости, генерального штаба штабс-капитана Мейера и состоящего по саперным баталионам полковника Сахарова, с прикрытием из 20 казаков.

Вскоре по выступлении штабс-капитана Мейера, для выполнения возложенного на него поручения, усмотрена была с северо-восточной стороны Яны-Кургана партия конных Коканцев из 40 человек, пробиравшаяся к крепости. Для отрезания этой партии и поддержания штабс-капитана Мейера, была немедленно направлена во фланг Копанцам сотня уральских казаков, под командою есаула Буренина; в то же время и штабс-капитан Мейер двинулся на встречу партии с своим конвоем. Охваченные с двух сторон, Коканцы были бы истреблены, если бы не выручили их отличные аргамаки, на которых они прорвались в крепость, с потерею только 4 человека. С нашей стороны ранены 1 урядник и 1 Киргиз.

Рекогносцировка штабс-капитана Мейера и расспросы местных Киргизов показали, что Яны-Курган имеет вид прямоугольника, с 50-саженными фасами, с четырьмя башнями по углам и пятою над воротами, толщина двух стен в основании 4 саж. и высота 10 аршин, а других двух — высота и толщина 3 сажени, глубина рва 8 футов, ширина 3 сажени; перед воротами на широкой берме траверз, в виде дворика; в фасах прорезаны бойницы, а в башнях, кроме бойниц, амбразуры для фланкирования рвов. Местность вокруг крепости ровная, по перерезанная сухими канавами, кроме незначительного пространства с северной стороны, покрытого небольшими песчаными буграми.

На основании этих данных, генерал-лейтенантом Дебу был составлен следующий план атаки: под прикрытием песчаных бугров, устроить мортирные батареи и открыть навесный огонь, а на случай, если бы он оказался недействителен, ночью вывести, в возможно близком расстоянии от атакованного фаса и параллельно ему, траншею и потом, при сильном ружейном огне, перейдя, с помощию штурмовых лестниц, ров, закрыться на берме блиндажом, заложить в стене горн и сделать брешь.

В 11 часов утра 22 сентября, стянулся на позицию весь отряд к устройству, в 160 саженях от крепости, двух [514] углубленных мортирных батарей: одной — на две 1/2-пудовых и другой — на четыре 6-фунтовых кугорновых; третья батарея, в 25 саженях от крепости, на берегу реки, была составлена из двух 1/4-пудовых единорогов. Места для мортирных батарей были выбраны столь удачно, что для приспособления естественных углублений к действию орудий понадобилось не более 1 1/2 часа времени.

Получив, на предложение о сдаче крепости, ответ коменданта, что он ранее 3 дней, т. е., когда получится повеление из Ташкента, не сдаст Яны-Кургана, генерал-лейтенант Дебу приказал открыть навесный огонь. Часу в 4 вечера был произведен в крепости сильный пожар, продолжавшийся до ночи. Несмотря на это, крепость отвечала беспрерывным огнем.

В 8 часу вечера, полковник Сахаров, с 200 человек пехоты, под прикрытием штуцерных, был послан для закладки траншеи. Подойдя к крепости на 80 сажен, под закрытием берега рукава Сыра-Бурукты, без потери людей, полковник Сахаров повел траншею почти параллельно рву северо-восточного фаса, в расстоянии от него до 25 сажен; к часу пополуночи траншея имела длины до 100 сажень. Бомбардирование продолжалось всю ночь, при чем пожар в крепости возобновлялся два рада. К утру из траншеи была по ведена ко рву, в направлении на угловую башню, тихая сапа. Эта последняя работа вызвала со стороны Коканцев усиленный беспорядочный огонь, производившийся, впрочем, без всякого вреда для нас. Судя, но этому огню, о замешательстве Коканцев, генерал-лейтенант Дебу приказал усилить навесный огонь, и вскоре общий в крепости пожар распространился до такой степени, что она почти совершенно закрыта была густым дымом, охватившим ее со всех сторон. Тогда, для воспрепятствования тушения этого пожара и для ускорения сдачи крепости, генерал-лейтенант Дебу отдал приказание до возможности еще более участить пальбу с наших мортирных батарей, а, между тем, в 100 саженях от крепости, заложить новую батарею на два 1/4-пудовых единорога, имея в виду, что если дальнейшее упорство неприятеля вынудит заложить мину, то упомянутая батарея с близкого расстояния могла бы хорошо покровительствовать минеров, [515] очищать брешь и содействовать штурмовым колоннам. Не успели еще наши орудия занять быстро, сложенную из земляных мешков батарею, как комендант Яны-Кургана прислал согласие на сдачу крепости к вечеру.

Получив известие о выступлении коканского войска из Туркестана, в помощь Яны-Кургану, генерал Дебу потребовал немедленной сдачи крепости и дал коменданту на размышление полчаса, а, между тем, прекратив огонь, приказал ускорить сапные работы и вооружение единорожной батареи. Тогда выехал из Яны-Кургана юз-баши (сотенный начальник), с просьбою оставить гарнизону оружие, но получил отказ, с дозволением сохранить оружие только коменданту и трем офицерам гарнизона.

В первом часу пополудни, гарнизон вышел из Яны-Кургана. Он состоял из 160 человека., при коих было до 40 женщин и детей. Кроме того, около 100 человек, по отзыву коменданта, успели разбежаться из крепости ночью, еще до сдачи Яны-Кургана. Гарнизону оставлены пожитки и дозволено отправиться в Туркестан. Комендант Яны-Кургана, Хаджа-Бек-Касымбсков, объяснил, что еслиб Русские бросились на штурм, то он лег бы со всеми в бою, но граната, разорвавшаяся в его жилье, невыносимое положение гарнизона, мучимого сильным дымом, а главное — ожидание скорого взрыва порохового склада, от приближавшегося к нему пожара, вынудили его просить пощады. Проводив гарнизон, он явился в лагерь и просил позволения следовать с семейством в форт Перовский, потому что его ожидает в Кокане неминуемо казнь, за сдачу крепости. Просьба его уважена генералом Дебу, и он прибыл уже в форт Перовский.

Трофеи наши состоят: из одного бунчука, двух знамен, одиннадцати фальконетов, 40 нарезных и 30 гладкоствольных ружей, одного мушкетона, 30 шашек, 2 барабанов, 2 труб и проч. При осмотре крепости, найдено солдатами и казаками еще оружие, зарытое в землю. Пороха в Яны-Кургане оказалось до 50 пуд.; он был насыпан в глиняные сосуды и уложен в яме, засыпанной небольшим слоем земли, и Коканцы, опасаясь взрыва, начали было бросать кувшины с порохом за крепость. Улицы были загромождены убитыми верблюдами, лошадки и рогатым скотом; потолки строений [516] сильно пробиты нашими гранатами, по Коканцев найдено в крепости убитых четыре, раненых три. Столь малый урон следует приписать тому, что они, по обыкновению восточных народов, при обороне крепости, скрываются в нишах, сделанных внутри стен. Вечером было приступлено к заложению горнов под крепостными стенами и башнями; они взорваны 25 сентября, на рассвете, и крепость разрушена так, что возобновить ее можно не иначе, как выстроив вновь, чему, по близости Джулека, всегда легко воспрепятствовать.

Потеря наша заключается всего в 3 раненых нижних чинах, из коих один вскоре умер, и в одном раненом Киргизе.

Партия Коканцев в 500 человек, шедшая из Туркестана на помощь Яны-Кургану, прислала коменданту известие о своем приближении, когда крепость уже сдалась; узнав об этом, она удалилась.

Вслед за разрушением Яны-Кургана, согласно Высочайшего разрешения, был сформирован командующим линиею отряд, в составе 5 обер-офицеров и 184 нижних чинов, при ракетном станке, под начальством генерального штаба штабс-капитана Мейера, для рекогносцировки местности между Яны-Курганом, Каратавскими горами и Джулеком. Отряд этот выступил, по назначению, 25 сентября, и ныне, окончив свое поручение. возвратился благополучно в форт Перовский, 8 октября. Остальные же войска, бывшие под Яны-Курганом, выступили оттуда 25 сентября вечером, и 28 прибыли в Джулек.

Относя столь скорое и вполне успешное исполнение Высочайшей воли, без особенной потери людей, к благоразумной распорядительности и, соединенной с верною оценкою местных обстоятельств, твердой настойчивости командующего линиею, считаю долгом свидетельствовать пред Его Императорским Величеством об этой заслуге генерал-лейтенанта Дебу. Донося, что вообще отряд, атаковавший Яны-Курган, отличался особенным мужеством, сознанием своего долга и рвением к исполнению своих обязанностей, генерал-лейтенант Дебу с особенною похвалою относится о заведывающем крепостною артиллериею на Сыр Дарье, капитане Качалове, успешно снарядившем артиллерию форта Поровший к походу и [517] боевым действиям и решившему искусным направлением навесного огня сдачу крепости; о состоящем при мне для особых поручений артиллерии подполковнике Веревкине, который осматривал и, под огнем, избирал места для батарей, при чем своею опытностию и знанием дела принес большую пользу отряду; о сотнике конно-артиллерийской бригады оренбургского казачьего войска Сварчевском, деятельно участвовавшем в снаряжении артиллерии и командовавшем мортирными батареями, которые имели главное влияние на участь крепости; крепостной артиллерии поручике Вейсбахе и подпоручике Боровкове, командовавших единорогами; о штабс-капитане генерального штаба Мейере, способности которого обращают на себя особенное внимание; ему обязан отряд доставлением верных сведений о крепости, приобретенных посредством рекогносцировки оной, под опием неприятеля. В числе лиц, принесших пользу своим мужеством и распорядительностию, генерал Дебу называет также, состоящего по саперным баталионам, полковника Сахарова и 4-го саперного баталиона подпоручика Сахацкого, производивших быстрые траншейные работы, под сильным огнем; походного дежурного штаб-офицера майора Болотова, чиновника особых поручений при командующем линиею, капитана Рукина, и отрядного адъютанта оренбургского линейного баталиона № 4-го, поручика Дебу, командира оренбургского линейного № 4-го баталиона подполковника Аберучева, того же баталиона капитана Брусянина и прапорщиков Одоратского, Панцырева, Рукина 2, Зазеркина и Сукорко.

ЖУРНАЛ ДЕЙСТВИЙ ОТРЯДА, ПОД НАЧАЛЬСТВОМ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ДЕБУ, ПОД ЯНЫ-КУРГАНОМ.

Копия с рапорта командующего линиею, от 12 октября, за № 1111.

В первый день по выступлении из Джулека, 20 сентября, отряд имел привал на уроч. Кук-Ирюм и ночлег на уроч. Сор-Кудук, сделав переход в 47 верст.

Переход этот был безводный. Дорога шла по лесистой местности, пересекаясь иногда песчаными буграми.

21 сентября отряд имел ночлег на уроч. Тюмень-Арык, пройдя до 25 верст. [518]

22 числа отряд прибыл под Яны-Курган, сделав переход в 18 верст.

Отряд двигался тремя эшелонами.

В первом эшелоне: походный штаб, конные стрелки, 120 казаков, конный ракетный станок и 1/4-пудовой единорог с прислугою, посаженною на лошадей.

Во втором эшелоне: стрелки 2-го полубаталиона Оренбургского линейного баталиона № 5, на верблюдах.

В третьем эшелоне 1-я и стрелковая роты 4-го Оренбургского баталиона, инженерный и артиллерийский парки, саперы, тяжести отряда.

Два 1/4-пудового единорога и два пеших ракетных станка, остальные казаки.

С Тюмень-Арыка, в три часа пополуночи, генерал-лейтенант Дебу, с первым эшелоном, двинулся к Яны-Кургану и прибыл к нему на рассвете 22 сентября.

Не доезжая версты полторы, командирован был, под прикрытием 20 казаков, генерального штаба штабс-капитан Мейер для рекогносцировки местности и осмотра крепости. С ним посланы были: состоящий по саперным баталионам полковник Сахаров и отрядный адъютант поручик Дебу, первый — для высмотра положения крепости, а последний — для передачи командующему линией требований о подкреплении, если бы обстоятельства то указали.

Лишь только неприятель увидел авангард, в крепости начали трубить в горны и бить в барабаны, и из нее сделан выстрел, на который отвечал 1/4-пудовой единорог, поставленный в 300 саженях от обращенного к отряду неприятельского фаса. Это было в 8 часов 25 минут.

Бой тревоги продолжался около часа.

Вслед за первым выстрелом сделано было еще шесть из того же единорога. Утро было туманное.

В это время, когда не была еще осмотрена местность вокруг Яны-Кургана, с северо-восточной стороны его появилась партия конных всадников, человек в 40. Полагая, не свои ли Киргизы присоединяются к отряду, так как начальствовавший ими подполковник Султан Ирмухамед-Касымов следовал впереди и, пройдя ночью мимо крепостцы, остановился верстах в 8 от нее по направлению к Туркестану, посланы [519] были из состоявших при генерал-лейтенанте Дебу Киргизов несколько человек обознать едущих. На все крики, на махание шапками и другие принятые знаки едущие не давали ответа и медленно, но стройно, как бы взвод хорошо обученной европейской конницы, подвигались к крепости. Впереди ехал один, за ним остальные, и все на отличных аргамаках.

Тогда, сколько для того, чтобы поддержать своих рекогносцирующих, столько и для отрезания пути неприятелю, генерал-лейтенант Дебу направил во фланг ему сотню казаков, с есаулом Бурениным. Завидя партию, штабс-капитан Мейер повернул к ней навстречу. Тогда начальствовавший ею решился пробиться в крепость, что и предпринял; но в тот момент, как есаул Буренин успел уже схватиться с Коканцами, превосходство лошадей спасло Коканцев, потерявших при этом отважном подвиге 2 убитых и 2 раненых. Лошадей убита 1, ранена 1. У нас ранен урядник 1, волонтер из Киргизов 1 (Как объягнилось после, барабанным боем и звуками труб извещалась эта самая партия о приходе отряда и призывалась в крепость.).

Штабс-капитан Мейер, по прибытии с рекогносцировки, доставил следующие сведения:

Яны-Курган имеет вид прямоугольника, с четырьмя башнями по углам и пятою башнею над воротами, обращенными к стороне Туркестана, впереди которых устроен траверз в виде дворика, со рвом вокруг всей крепостцы (Впоследствии оказалось, что ров имел 8 футов глубины и 3 ширины.); в фасах прорезаны бойницы прямые, косые и наклонные, а в башнях проделаны амбразуры и бойницы для обстреливания местности и фланкирования рвов. Местность вокруг крепости ровная, прорезанная канавами различной глубины, вырытыми некогда с целью орошать поля и от времени засыпавшимися. С северо-востока вся местность от 120 до 150 сажен от крепостцы усеяна барханами (песчаными буграми); с северо-западной стороны идет рукав Сыр-Дарьи-Бурукты, в 40 саженях от стен. Река переменила здесь свое русло. Вообще характер местности, по различным углублениям и закрытиям, оказался способствующим к безопасному приближению к крепости, стены которой, но собранным от Киргизов сведениям, имели две: 4 сажени толщины и высоты 10 аршин до [520] башен, возвышавшихся над ними до 1 3/4 арш., а две — высоты и толщины 3 сажени.

По этим данным составлен следующий план атаки:

Под закрытием песчаных бугров построить для навесной стрельбы мортирные батареи, а на случай, если бы навесный огонь был не действителен, ночью вывести траншею на сколь возможно близком расстоянии и параллельно северо-восточного фаса, с тем, чтобы, при продолжительном упорстве неприятеля, под прикрытием стрелков, положенных в траншее, перейдти ров помощию штурмовых лестниц, устроить у подошвы стены блиндаж, заложить в стене горн и сделать брешь.

За крепостцою саженях в 150 находилось кладбище и на нем несколько мазарок (построек над могилами); между ними и стенами рекогносцировочный отряд открыл запасы продовольствия и схватил двух игинчей (хлебопашцев), разбрасывающих ячмень и просо. Люди эти впоследствии отпущены. Одного из них генерал-лейтенант Дебу послал в крепость, с письменным предложением о сдаче.

В половине 11-го часа утром стянулся весь отряд. Немедленно в 160 саженях от крепости устроены, под прикрытием стрелков, на местах, предварительно осмотренных и выбранных состоящим при корпусном командире для особых поручений артиллерии подполковником Веревкиным и генерального штаба штабс-капитаном Мейером, две мортирные батареи, правая на две полупудовых мортиры, а левая на четыре 6-фунтовых к у горновых мортиркн, в 60 шагах друг от друга расстоянием, и, сверх того, в старой канаве, в 250 саженях от крепости, поставлены два 1/4-пудовые единорога, тоже для навесного действия. Все батареи были окончены в 11 /2 часа.

В продолжение этих работ был получен ответ яны-курганского бека. Он просил отсрочки на три дня, пока придет повеление из Ташкента, как поступить в настоящем случае; до того же времени он изъявил полную решимость защищаться и пасть до последнего на стенах крепости. Только что вышел к отряду посланец, как с крепости открыт был огонь по Киргизам подполковника Касымова, возвращавшимся к отряду, и по стрелкам, прикрывавшим работы на мортирных батареях. Коканцам отвечали единороги. [521]

Когда мортиры были поставлены, открыто бомбардирование, направленное на северо-восточный фас крепости и продолжавшееся до самой ее сдачи.

Часу в вечера, 4 в прикрытии левой мортирной батареи, ранен смертельно стрелок оренбургского линейного баталиона № 4-го, на другой день умерший. Осколок неприятельской фальконетной пули, ударив в висок, остановился близ покровов мозга.

Около того же времени навесным огнем произведен был в крепости пожар, продолжавшийся слишком два часа. Только что неприятель успел его затушить, загорелось что-то вторично в крепости; но вскоре пламя погасло, порою, однако, вспыхивая.

В восемь часов вечера полковник Сахаров послан был заложить траншею и приготовить взрыв. В распоряжение его, сверх сапер (16 чел. учебного саперного баталиона переведены в 1859 году в Оренбургский линейный № 4-го баталион.), было дано 200 чел. пехоты, под командою капитана Брусянина. Для прикрытия работ назначены были: стрелковый взвод 2-го полубаталиона Оренбургского линейного баталиона № 5-го, и конные стрелки баталиона № 4-го, под командою прапорщиков Сукорко и Рукина.

Не умолкавший, до того времени, огонь со стен крепости был, с открытием траншейных работ, усилен и направлялся то на эти работы, то на мортирные батареи, на которых и ранен один артиллерист.

Несмотря на усиленный огонь с крепости, траншейные рабочие были подведены, под закрытием берега Бурукты, на расстояние 80 саж. от рва и, направившись параллельно северо-западной стены, приступили к вырытию траншеи, которая и окончена была в первом часу пополуночи.

Размеры траншеи: глубина 3 ф., ширина 3 ф. по дну, высота насыпи 3 ф. и длина траншеи 100 саж.

Во время работ в траншее, неприятель неоднократно выходил с факелами на стены, для освещения подступа; но меткий огонь стрелков заставлял его вскоре скрываться.

23 сентября. Протревожив огнем целой ночи наши батареи и прикрывавших их стрелков 4-го баталиона, неприятель еще до утра усилил пальбу. [522]

Чтобы облегчить последующие действия, поведена была тихая сапа к краю рва, направленная на угол крепостцы, для безопасности от анфилирования. Туры и фашины были для этого доставлены при отряде из Джулека, а мантелет был устроен наскоро на месте.

Бомбардирование, с нашей стороны, продолжалось всю ночь. Разрывом гранат снова произведен был в крепости пожар, дымившийся до рассвета.

Для противодействия вылазкам гарнизона, еще 22 сентября, вскоре по захождении солнца, был выдвинуть 1/4-пуд. единорог, под командою подпоручика Боровкова, и, под прикрытием огня мортирных батарей и цепи стрелков, поставлен в 165 саж. от атакуемого фаса. С рассветом единорог этот был снят с позиции и отведен на 250 саж. от верков крепости. К нему тотчас присоединен был другой, под командою поручика Вейсбаха, и оба открыли навесный огонь.

Рано утром брошено было в крепость по 25 гранат из каждой мортиры и вновь загорелись в нескольких местах крепостные строения. Чтобы не дать возможности потушить пожар, а также замечая, что, с приближением сапы к краю рва, Коканцы стали чаще и беспорядочнее стрелять, обнаруживая явное замешательство, генерал-лейтенант Дебу приказал усилить огонь из мортир и, вместе с тем, придвинуть одну из батарей на самое близкое расстояние от атакуемой стороны. С этой батареи предположено было, в продолжение дня, разрушить прицельными выстрелами амбразуры атакованного фаса, в случае сопротивления крепости до ночи, определить верно, не ожидая сумерек, угол возвышения орудий, огнем их ночью облегчить рабочим переход через ров и заложение мины и, по образовании бреши, очистить ее картечными выстрелами. На батарею эту назначались два 1/4-пудов. единорога.

Место для нее было выбрано подполковником Веревкиным в 100 саж. от крепости. Высланные рабочие быстро прошли обстреливаемое пространство, еще быстрее уложили насыпанные землею мешки в основание бруствера и начали углублять батарею. Единороги готовы были запять позицию, когда крепость прислала условия о сдаче, выговаривая хотя до вечера отсрочку. Полученное генерал-лейтенантом Дебу известие, что гарнизон [523] ожидает помощи из Туркестана, и необходимость отнять у неприятеля всякую надежду в возможности отстояться, заставило его требовать скорейшей сдачи, для чего назначен получасовой срок. Между тем, хотя канонада была прекращена, но сапные работы продолжались, и когда стал приближаться конец данному сроку, генерал-лейтенант Дебу выехал к месту, где устроивалась батарея для единорогов, послав предварительно объявить гарнизону, чтоб он не медлил более выходом из крепости.

Тогда выехал к нему юз-баши-Аркабай, тот самый, что в 1858 году был участником в переговорах по выдаче из плена магистра зоологии Северцова. Он стал просить, чтобы гарнизону оставлено было оружие. Генерал-лейтенант Дебу отказал, сказав, что и без того много делает, оставляя им жизнь и пожитки; затем потребовал, чтоб не медля все выходили и складывали у ворот оружие. Из уважения же к стойкой и мужественной обороне, генерал-лейтенант Дебу дозволил не снимать оружие коменданту Ходжа-беку, Арка-Баю и еще двум офицерам гарнизона, которых назвал Арка-Бай.

В первом часу вышел гарнизон. При нем оказались жены и дети, до 40, если не более, душ. Гарнизона было всего до 260 чел.; но 100 или более разбежались по одиначке во время ночи.

Трофеями нашими были один бунчук и два знамени.

Оружия сдано: железных фальконетов, длинных с цапфами и железными подпорками 6, коротких с удлиненным, в виде рукоятки, винградом 5, ружей нарезных 40, ружей гладкоствольных 30, мушкетон 1 и шашек 30.

Военных принадлежностей: барабанов 2, большая труба (керна) 1, малая 1, щит 1 и лом железный 1.

Часть ружей и почти все шашки генерал-лейтенант Дебу роздал Киргизам, участвовавшим в отряде, вследствие просьб их; но когда были впущены в крепость солдаты и казаки, то они отыскали еще оружие, зарытое в земле, которое и обращено в их добычу.

Затем доставлено в форт Перовский: фальконетов 11, ружей 27, мушкетон 1, шашек 1 и вся военная принадлежность. [524]

В крепости и за нею у могил найдены запасы пшеничной муки, проса, ячменя и склады на зиму дынь и арбузов.

Но выходе гарнизона из крепости, в ней найден был запас пороха пудов до 50. Он был сложен в четыреугольной яме, всыпан был в глиняные сосуды, тщательно сверху залеплен глиною и вся яма укрыта кошмами и засыпана землею. Когда пожар распространился в крепости повсюду, то часть пороха этого Коканцы бросали через стену и ров, от чего разбивались сосуды и он рассыпался.

Улицы были завалены убитыми верблюдами, лошадьми и рогатым скотом, крыши строений сильно пробиты гранатами и пожар близко уже подходил к пороховому складу. Коканцев найдено в крепости убитых 4 и раненых 3. Столь незначительный урон надобно приписать тому, что они скрывались от навесного огня в нишах, устроенных ими в подошве стен.

Целый день продолжавшийся пожар не дал возможности немедленно разрушить стены Яны-Кургана взрывами. К пожару присоединились разрывы залегших в крепости наших гранат.

24 сентября. К вечеру, когда пожар уменьшился, приступлено было к заложению горнов, для взорвания стен и башен.

Под стенами в каждый горн было положено по пяти пудов пороха, а под башнями: под одною 8 пудов, а под остальными четырьмя по 10 пудов.

На все это употреблено: нашего пороха 45 пуд. и коканского 23 пуда.

В тот же день сделано два взрыва. Неисправность галванических приводов прекратила работы. Оказалась надобность употребить сосисы, которые в продолжение ночи были изготовлены.

Взятие Яны-Кургана благодетельно подействовало на окольных кочевников. Весь этот день видны были их аулы, направляющиеся к Джулеку.

Вывший бек Яны-Кургана Ходжа-бек-Касымбеков, проводя гарнизон, явился в лагерь и просил позволения следовать с семейством в Джулек, а оттуда в форт Перовский. Он объявил, что смертная казнь предстоит ему, если не в [525] Туркестане, то в Ташкенте, от Канаата, тем более, что брат его, бывший беком в Пишпеке, сдал его войскам Сибирского корпуса. «Я бы лег со всеми в бою — говорил он — если бы Русские бросились на штурм; но пожар, граната, пробившая крышу и разорвавшаяся в моем жилье, а наконец ожидание скорого взрыва — вот что заставило меня просить пощады».

Ходжа-Бек находится, в настоящее время, в форте Перовский.

25 сентября. До полного рассвета произведены были взрывы последних горнов. Все башни разрушены до основания, кроме одной, взорванной только до половины и давшей в остальной части большие трещины. Стены обнаружили обширные бреши, до 8 саж. ширины вверху и до 5 саж. у подошвы, совершенно удобные для входа в крепость.

По разрушении Яны-Кургана, отделен был рекогносцировочный отряд, под командою генерального штаба штабс-капитана Мейера, в следующем составе:

Корпуса топографов: 2 обер-офицера и 3 унтер-офицера.

Стрелковый взвод 2-го полубаталиона Оренбургского линейного баталиона № 5-го: 2 обер-офицера, 6 унт.-офиц., 1 музыкант, 64 рядовых, 2 нестроевых; уральского казачьего войска: 1 обер-офицер, 7 урядников, 1 трубач, 100 казаков; 1 ракетный станок.

Рекогносцировочный отряд выступил по направлению к Каратау в шесть часов утра.

Получив известие, что пятисотная партия Коканцев приближается к Яны-Кургану, а за нею вслед тянется четырехтысячное скопище, генерал-лейтенант Дебу, с целью прикрыть несколько рекогносцировочный отряд, простоял до вечера на месте и потом перешел на ночлег к озеру Алакуль-Бузкуль, верст за шесть.

Передовая партия Коканцев (500 чел.), действительно, была не вдалеке, но, узнав, что крепость сдалась, вернулась к Туркестану.

26 сентября. Отряд сделал переход на уроч. Сор-Кудук, где имел ночлег.

27 сентября. Перешел на уроч. Кук-Ирюм.

28 сентября. Возвратился в Джу-Лек.

Текст воспроизведен по изданию: Яны-Курган. (Донесение военному министру Г.-А. Безака) // Военный сборник, № 12. 1861

Источник:

 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Zhurnal_Jany_kurgan/text1.htm

Категория: Книги | Добавил: lavr (18.09.2019)
Просмотров: 480 | Теги: Яны-Курган | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar