СЕРОВСКО-КИСЕЛЁВСКИЙ ПОХОД НА ГУРЬЕВ: ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА.

После жестоко подавленного восстания казаков в апреле 1921 года в Гурьевском уезде было очень неспокойно. Мелкие отряды повстанцев, сформированные из остатков белогвардейских частей и казаков, регулярно нападали на волостные советы, убивали сочувствующих советской власти, «реквизировали» (читай, грабили – Авт.) продовольствие. Свою лепту во всеобщий хаос вносили и банды предприимчивых «безыдейных» жителей уезда, решивших нагреть руки, пользуясь всеобщей анархией. В областном архиве сохранился ревкомовский приговор так называемому «отряду Чапаева», сколоченному из красноармейцев-дезертиров и жителей ряда аулов. В «почёте» была и барымта, причём «принимали участие не только те профессионалы, которые насквозь пропитаны этой преступностью, но и даже рядовые граждане…» Несмотря на всё это, чаша весов неумолимо склонялась на сторону большевиков, поэтому казаки с большой неохотой поднялись в декабре 1921 года, когда попытка свергнуть советскую власть в Гурьевском уезде была наиболее удачной. А впрочем, всё по порядку.

 Красноармейцы поменяли свой окрас

   Во время гражданской войны были нередки случаи, когда бойцы Красной армии переходили на сторону врага целыми дивизиями, как, впрочем, и наоборот, что однобоко освещено советскими историками. Так в июле 1920 года восстали бойцы полка 22-й стрелковой дивизии под командованием Сапожкова. Мятеж поддержал и один из заместителей командира полка, бывший унтер-офицер и полный Георгиевский кавалер Василий Алексеевич Серов, уроженец села Куриловка Новоузенского уезда Саратовской губернии. Повстанцы довольно долго вели бои и диверсии на территории Саратовской и Самарской губерний, и после гибели в бою Сапожкова отряд численностью до тысячи сабель возглавил Серов.

В октябре 1921 года его отряд, теснимый частями Красной армии, вступил в пределы Уральской губернии. Здесь, объединившись с отрядами Киселёва, Иванова, Иванаева, Гурина, Кутушкова, Сарафанкина и другими, повстанцы двинулись на Гурьев. Со временем, с подачи властей, история окрестила их «серовско-киселёвскими бандами». И если о Серове сохранились кое-какие биографические данные, то о другом предводителе – Киселёве вообще почти ничего не известно. Бесспорно одно – он казак, житель Гурьевского уезда. В немногочисленных архивных документах тех лет упоминается целый ряд Киселёвых: первый милиционер уезда, главарь небольшого казачьего отряда, рыбак-промысловик и т. д. Несомненно, все они родственники, но уже сейчас, спустя столько лет, идентифицировать нужную личность не представляется возможным.

Где война, там и голод

   Собрав все свои силы, отряд попытался захватить посёлок Калмыково, но неудачно. Отряд добровольцев и милиции дал отпор, после чего повстанцы отступили в сторону Гурьева. За ними шла многочисленная толпа голодающих, чему есть своё объяснение. В те времена страна переживала тяжелый топливный кризис. Совет Труда и Обороны, возглавляемый В. И. Лениным, ещё в январе 1920 года принял решение о восстановлении нефтяной промышленности Урало-Эмбинского района, только что освобожденного от белоказаков генерала Толстова. Несмотря на все трудности, учитывая стратегическое значение нефтяной промышленности и условия рабочих-нефтяников, выделялось всё необходимое, вплоть до лекарств и витаминов от цинги. И в 1921 году в Гурьев была доставлена баржа с 20 тысячами пудов белой муки, эта новость моментально облетела всю округу. А чтобы вы, уважаемые читатели, имели представление о продовольственной ситуации в уезде, прочтите эти отрывки из письма жительницы Гурьева Дуни Массалиной к своему брату-красноармейцу, написанного 4 июля 1920 года: «…В Гурьеве жить плохо, часто приходится сидеть без хлеба, мяса тоже нет, так что питаемся одной рыбой. …Нефтяной промысел работает только в Доссоре… Казаки к Советской власти привыкают тоже плохо, хотя при таких людях, которые за советскую власть, они против ничего не говорят, а как только соберутся одни, то уже судят, что Советская власть им не нужна».

   Итак, в декабре 1921 года серовско-киселёвские отряды надвигались на город, где уже началась предбоевая суматоха. Все передвижения повстанцев старалась отследить конная разведка ВЧК, со всех сторон в гурьевский ревком летели тревожные телеграммы. Начиная от посёлка Калмыково и ниже к отряду присоединилось ещё около четырёхсот добровольцев и насильно мобилизованных казаков. Надо сказать, казаки не торопились сдавать своё оружие, оставшееся ещё с царской службы, несмотря на периодические грозные приказы ревкома. Шашки и винтовки прятали в сараях и чуланах, закапывали в землю во дворах, как бы ненароком проливая в этом месте дёготь. Ведь в грязи-то никто копаться не будет. Когда наступила пора, припрятанное оружие поспешно достали.

Враги бились целые сутки

   Повстанцы наступали двумя отрядами: по обеим сторонам реки Урал под командованием Киселёва и под началом Серова, соответственно. 16 декабря ревком срочно мобилизовал все свои силы, так как в это время в Гурьеве не было регулярных частей Красной армии, если не считать взвода ЧК, конной милиции и ЧОНа (части особого назначения). В ружьё встали работники хозчасти, штабники, связисты и даже музыканты. Активисты принялись налаживать оборону города, строили баррикады. Пригород патрулировали конные разъезды. 17 декабря повстанцы подошли к городу вплотную.

   Из воспоминаний командира добровольческого отряда Ягофара Кутляровича Аллоярова: «…Банда двигалась к Гурьеву. Мы тоже ехали впереди них и успели послать двух бойцов, чтобы в городе готовились встречать гостей. К семи часам утра разведка подошла к городу. Мы только устроили засаду вместе с эскадроном, когда банда подошла с северной стороны. Одиночных выстрелов не было, палили ротами и эскадронами. Отступив, бандиты бросились с западной стороны и ворвались в город. Город был захвачен почти до здания ВЧК, с юго-запада и даже с бухарской стороны с востока. Отбивались с трудом. Но банда была отогнана за баррикады города.

   Весь день бандиты кидались в атаку. У Киселёва во дворе, который находился рядом с нашим патроновым складом, скопилось много кавалерии. Мы организовали осаду силами надёжных бойцов ВЧК. Банда Серова с левого фланга группировала кавалерийские полки. Командир гарнизона дал за в подмогу взвод пехоты и конницу. Банда в конце концов отступила на запад, за бойню, забрав эмбинский обозный двор.

В ночь на 18 декабря Серов кинулся в последнюю атаку в пешем виде. Мы допустили их до баррикад, били только залпом. Бились три часа и выбили. Киселёв и Серов искали выход. Вечером в пять часов они выпустили из тюрьмы всех заключённых, но никто не пошёл за ними. Серову пришлось отступить из города, оставив много своих убитыми».

Арестанты тоже взялись за оружие

   Город был захвачен практически полностью. Под контролем защитников была только Митинговая площадь и часть немногочисленных прилегающих улиц. Вряд ли современные жители улиц Гагарина (раньше – ул. Боевая), Московской, Степана Разина и Пугачёва знают, что когда-то там шли жестокие бои.

   Действительно, при штурме города серовцы захватили тюрьму. Казаки Раннев и Иванаев объявили заключённым: «Именем белого движения вы все свободны!» Здесь товарищ Аллояров неточен, – часть заключённых всё же присоединилась к белогвардейцам. А другие арестанты, наоборот, приняли участие в защите города. Неделю спустя, когда вся шумиха улеглась, они требовали от ревкома «удостоверения», либо «аттестаты», свидетельствующие об их участии в боях с казаками, а стало быть, в лояльности к советской власти. Ну а некоторые из самых осторожных сидельцев предпочли боям бесстрастный нейтралитет.

   Тех, кто принял участие в отражении нападения повстанцев, амнистировали. Тех, кто охотно пошёл в ряды белых, как лиц «неустойчивых» и предателей, расстреляли. Тем, кто не принял никакого участия в боях, скостили срок наказания вполовину.

Казаки планировали вернуться

   Потерпев неудачу, мятежники оставили город, двигаясь вверх по Уралу. 23 декабря в Гурьеве началась запись добровольцев для поимки мятежников. 12 января 1922 года отступавших казаков настигли у посёлка Гребенщиково. Проиграв тяжёлый бой, восставшие продолжили движение на север, разбившись на мелкие группы по 20-30 человек. Когда они ушли, из ближайших посёлков к полю битвы стали собираться люди в поисках своих родных и близких среди груды мёртвых тел.

   После неудачи у Гурьева отряд ушёл к речке Уил, но уже летом 1922 года он был полностью истреблён. 19 августа предводитель восставших Василий Серов попал в плен к красным и был расстрелян, судьба же Киселёва не известна. Это была вторая и последняя вооружённая попытка свергнуть в Гурьеве советскую власть…

   …Где-то в 1922 году в Гурьеве есаул Раннев (тот самый казак, что освободил арестантов) зашёл домой ночью, буквально на пару минут. Простившись со всеми, есаул ушёл, бросив на прощание: «Мы ещё вернёмся!» Однако его словам не суждено было сбыться.

   83 года потомки есаула Раннева, которые до сих пор живут в нашем городе, ничего не знали о дальнейшей судьбе мятежного казака, пока краевед Вячеслав Афанасьев, работая с архивными документами, не обнаружил пожелтевший листок со словами: «В конце 1922 года в районе посёлка Прорва казаки Раннев и Есырев были зарублены киргизами адаевского рода».

Автор: Лев Гузиков.

"Ак Жайык", Атырау (Гурьев), 6 мая 2004 года.