К вопросу о происхождении яикского казачества.
Опубликована Международной конференции посвященной 100-летию У.Эрдниева. РФ.Калмыкия
Пересыпкин И. С. преподаватель международного образовательного центра "Edtech.KZ", м.и.н.
Атаман Гурьевской станицы ОО «Уральско-Яикское казачество».

Вопрос о происхождении уральского казачества на сегодняшний день вызывает множество догадок и гипотез. Каждая из них подкреплена собою определенными фактами, свидетельствующих в пользу этих гипотез. Однако вопрос остается до сих пор до конца неизученным и нераскрытым.
Уральское (или как его называли первоначально – яицкое) казачье войско – одно из самых старых формирований в России. Второе по старшинству в казачьих войсках. История его насчитывает несколько столетий. Основное месторасположение войска – Оренбургская, Уральская, Гурьевская области.
Официальная история уральского казачьего войска начинается с 1775 года, сразу после Указа российской императрицы Екатерины II о переименовании реки Яик в Урал, а яицкого казачества в уральское. Фактически история уральских (яикских) казаков уходит в глубь веков – в XV век. Именно тогда, впервые, появились вольные общины яицких казаков на реке Яик. Вопрос о времени и обстоятельствах казачьей колонизации Прияицких степей решался исследователями по-разному. П. И. Рычков, А. И. Левшин, А. С. Пушкин и В. Н.Витевский[1], основываясь на преданиях, записанных Рычковым в 18 веке, и мнении Н. М. Карамзина[2], считали выходящим с Дона, перебравшимся через Волгу и Каспий к устью Яика и поселившихся затем в его верховьях. А. Д. Рябинин признавал тот же путь казачьего движения на Яик, только считал выходцами с Волги, покинувшими ее берега после разгрома волжских казаков царскими войсками под командованием стольника И. Мурашкина в 1577 году[3]. А. Б. Карпов утверждал, что первые русские поселенцы появились задолго до операции Мурашкина, однако он категорически отрицал возможности освоения казаками низовий Яика и считал, что казаки первоначально селились в районе современного города Уральска[4]. Ученый В.Н. Дариенко считает, что, казаки, пришедшие с Волги, начали осваивать Яик с его низовья, продвигая вверх[5]. Казахстанский ученый М. Ж. Абдиров также считает, что казаки пришли с Волги, однако, «заселение Яика шло одновременно снизу, от устья реки, и сверху»[6]. Согласно легенде, первые казаки, под предводительством атамана Василия Гугни поселился на Яике около 1520 года, т.е. еще задолго до разгрома столицы Ногайской Орды – Сарайчика (1578)[7]. Об этом же свидетельствуют письменные сведения, оставленные ногайцами, которые повествуют нам о первых этапах зарождения и становления войска.
После разгрома в 1577 году царем Иваном Грозным волжских казаков, как отмечают ногайские источники, поток переселенцев на Яик и Эмбу резко возрос, что, конечно же, привело к столкновению с ногаями, тем более, что и столица их была расположена на пути, мешавшему беспрепятственному продвижению казаков по Яику. Этим объясняется и поход казаков в 1580 году на столицу ногаев - Сарайчик, которая была взята и навсегда уничтожена.
В 1585 году русский посол в Турции боярин Благов писал, что по сведениям ногайских послов Кутлабердея и Тулпара, «казаки и на Волге и на Яике и на реке Эми (Эмба) поставили городки тоже»[5, с.8]. Об этом же докладывал русскому царю правитель ногаев Урус, что в 1584-1585 гг. на Яике появились казаки (человек 600-700), и «поставили город большой»[5, с.8].
К концу же 16 и началу 17 века казачьи поселения расположились по всему Яику, вплоть до морских островов (Камышин, Каменный, Пешной, Городище, Гогольское и др.).
Очень много сведений сохранилось и об этническом составе яицких казаков. Надо отметить был он весьма пестрым. В основном ряды пополнялись беглыми крестьянами, казаками с Дона, Кубани, Терека и Украины. Много было представителей кочевых народов: мордва, чуваши, башкиры, татары, калмыки, ногайцы. Встречались также и бежавшие из плена или, наоборот, попавшие в плен турки, шведы, немцы, финны, поляки и др.
Основным занятием уральских казаков, обеспечивавшим войску изрядный достаток, во все времена было рыболовство[]. Богатая осетровыми река Урал — «Яикушка - Золотое донышко» давала в Царской России основной «урожай» черной икры и красной рыбы. Выше Уральска казаками был построен учуг, приспособление из бревен, позднее из железных прутьев, не позволяющее крупной рыбе подняться выше по реке. Право на устройство учуга, подтвержденное многими законодательными актами, составляло одну из важных и старинных привилегий Уральских казаков. Пространство перед учугом охранялось караулом, вооруженным вплоть до пушек. Все правила рыбной охоты были расписаны до мельчайших подробностей, существовали зимние, весенние, осенние сезоны ловли, периоды покоя, когда во время нереста запрещался даже колокольный звон в церквях, не то, что появление на реке. Понимая, что благополучие войска полностью зависит от рыбы, войско строго соблюдало правила, способствующие регулярному воспроизводству осетровых. «Главный промысел и упражнение яицких казаков состоит в рыбной ловле, которая нигде в России столь хорошо не распоряжена и законами не ограничена, как в здешнем месте», — писал в XVIII веке академик Паллас. Уральское рыбное хозяйство считалось передовым по России, основные его действа были многократно описаны в художественной литературе, в частности Далем, Короленко, Фединым, уральцами Железновым и Савичевым[8]. Помимо рыбного промысла казаки добывали соль, в основном на территории современного Индерского района. Собственно ее добывают здесь и по сей день. Соль поставлялась и для рыбных промыслов и шла на экспорт. Другим основным занятием было коневодство на степных хуторах. Земледелие же было развито слабо, средний надел на семью составлял 22 га, значительная часть земель из-за непригодности и отдалённости не использовалась[8].
Управлялось уральско-яикское войско кругом, который собирался в Яицком городке (на среднем течении Яика). Все казаки имели подушевое право на пользование угодьями и участие в выборах атаманов и войсковой старшины. Однако после восстания Е. Пугачева система управления казаками была изменена. Во главе уральского казачества были поставлены наказной атаман и войсковое управление. С 1782 года оно управлялось то астраханским, то оренбургским генерал-губернатором. В 1868 году было введено новое «Временное положение», по которому Уральское казачье войско было подчинено генерал-губернатору (он же наказной атаман) вновь образованной Уральской области.
Немаловажным, я думаю, отметить, что уральско-яикские были людьми глубоко верующими. Большая часть их принадлежала к православной ветви христианства. Правда имелись среди них и мусульмане, «безбожники», старообрядцы. Надо сказать, что тема старообрядчества всегда была крайне болезненной для уральцев. Исторически сложилось так, что во время никоновских реформ Яицкое войско имело полную автономию, а также территориально было сильно удалено от Московского царства, вследствие чего сохранило веру и обряды неизменными, такими как они были в XIV—XV веках, во время появления предков на берегах Яика. Изолированное от бурных церковных перемен, войско и впоследствии считало за грех отступление от унаследованной веры и обрядов. Большинство бунтов и мятежей в течение XVIII и особенно XIX веков были в большинстве своем напрямую связаны и с посягательствами правительства на духовную жизнь яицких, уральских казаков. Одной из причин бунтов против выдачи беглых с Урала было желание защитить братьев — приверженцев старой веры, бежавших от гонений, в том числе и на Яик. Как и все староверы, казаки страшились составления каких-либо реестров, личных документов, требований ношения униформы. Одним из примеров может служить так называемый «Кочкин пир» — волнения связанные с введением формы для войска в 1803 году. Когда оренбургский генерал-губернатор Волконский получил известие, о том, что казаки отказываются одевать одежду с «антихристовами знаками», был выслан батальон под командованием некоего Кочкина. Последовало жестокое наказание: «Их пороли на снегу за городом. Они сбрасывали с себя одежду и голые валились на мерзлую землю: — Хоть умереть на груди родной земли в своем человечьем обличьи!» (В. П. Правдухин)[8]. Лишь с введением так называемого «единоверия», когда в церквях, формально принадлежащих официальной церкви, разрешалось проведение служб протопопами из казаков по старому уставу и по старопечатным книгам, наступило некоторое затишье. Разгромы староверческих скитов к середине XIX века привело к отделению определенной части казаков к «беспоповцам» (часть «беспоповцев» переселилась в дальнейшем на территорию бывших среднеазиатских ханств, Коканда, Бухары. Потомки их проживают там и сегодня.), появлению на Урале «австрийской веры», большая же часть окончательно перешло к «единоверию». Впрочем, государственные мужи прямо свидетельствовали, что «… казаки Войска Уральского все вообще с жёнами и детьми суть старообрядцы», атаман Столыпин предлагает митрополиту Антонию не проводить увещевание раскольников: «Казаками, Ваше преосвященство, надо быть очень осторожным: гнуть надо, но надо и парить, возбудить пугачевщину очень и очень легко!» и докладывая в отчете шефу жандармов В. А. Долгорукову от 6 декабря 1859 г. что «все 67 тысяч уральских казаков по единодушному согласию и добровольному влечению присоединились к единоверию», но по другому свидетельству — «Мудрено только, чтоб казаки сдались: это не мужики, которыми правительство привыкло помыкать как угодно». «Действительное приобретение для православия произойдёт только в следующем поколении, которое не останется некрещеное», — писал А. Д. Столыпин[8].
Современное уральское казачество оказалось разделенным, в силу определенных историко-политических процессов (распад Российской империи, затем распад СССР). Уральское казачество оказалось разбросанным: часть осталась в России (Оренбург, Екатеринбург, Пермь, Киров, Челябинск и др.), часть в Казахстане (Уральская и Гурьевская области) и даже в далекой Австралии (куда, между прочим, были вывезены и основные регалии Уральского казачьего войска) и это не считая более мелких групп казаков, которые бежали после революции в европейские страны.
Сегодня перед нами казаками стоит основная задача, возрождение и сохранение культурных ценностей, продолжение традиций связанных и присущих казачеству. Многие сегодня почему то недоверчиво относятся к нам, считая нас бунтарями (особенно, когда видят в военной форме), но мы должны доказать и показать, что это не так, что мы хотим укрепления духовных, культурных и экономических связей между народами Республики Казахстан. С этой целью считаю необходимым поддержание дружеских отношений с другими национальными центрами, а также с малой Ассамблеей народов Казахстана.

Литература:
1.См. Рычков П. Топография Оренбургская ч.1 – СПб 1762.( http://www.prlib.ru/elfapps/pageturner2d/viewer.aspx?orderdate=23.01.2011&DocUNC_ID=23026&Token=Xkr1N68cs/PorV1SEqX/8A==&lang=ru-RU)
Левшин А. Историческое и статистическое обозрение уральских казаков. – СПб.1823
Витевский В.Н., И. Н. Неплюев Оренбургский край в прежнем составе до 1758 г., т.1-2, Казань, 1897.
2.Карамзин Н. И. История государства Российского, т.10.
3.Рябинин А.Д. Уральское казачье войско. Ч.1, СПб 1866.
4.Карпов А.Б. Уральцы. Исторический очерк, ч.1, Яицкое войско (1550-1727), Уральск, 1911.
5.Дариенко В.Н. Классовая борьба на Яике в 17 – начале 18 века., М.,1966.
6.Абдиров М.Ж. История казачества Казахстана. Алматы, «Казахстан», 1994, с.34.
7. Блохин А.В. «К вопросу об яицком казачестве». Материалы республиканской конференции. Атырау, 2007. с.42.
8. http://ru.wikipedia.org/wiki/яицкие казаки.