ДАЛЕКИХ ПРАЩУРОВ ЗАБАВЫ.

 Многотруден быт уральца. Ведь вплоть до 60-х годов прошлого века не знал он ни центрального отопления, ни воды из крана в доме, ни голубого газового огонька под чайником на плите. Вся жизнь в трудах и заботах о сытном столе для домочадцев, о тепле в жилище, да о здравии и сытости главных помощников в жизни – лошади, да коровы. А еще над всем этим – служба.
Дал Господь молодым первенца-сына. Радость великая! Суетятся маманя, золовки – зевнул маленький, маленький заплакал. Веселые хлопоты! Мужская часть семейства тоже в радости, только скрывают ее за напускной суровостью. И все знают, что не много малышу детства намерено. Пройдет 5-6 лет и постепенно окунется в житейские заботы этот маленький член семьи.
На виду вся жизнь уральца. Размерена уставами, приказами да решениями съездов выборных депутатов от станиц. Совместно косят, совместно рыбачат, совместно дрова добывают. Все совместно!
Где уж тут выделиться, отличиться от соседа, когда все одинаково!
Но есть нечастые моменты в жизни этого трудящего людского муравейника, когда можно покуражиться, полихачить, выказать свою удаль и широту души. Немногими днями, в которые представлялась такая возможность в частности, были последние дни перед Великим постом, дни масленичных гуляний. Особо был наполнен событиями последний день – Прощенное воскресенье.
С самого утра Уральск и крупные поселки наводнялись юными всадниками. Начиналось катание. Как свидетельствовал наш знаменитый земляк и бытописатель Никита Федорович Савичев, самым маленьким всадникам было около пяти лет. «Сколько слезъ стоило этимъ крошкамъ выпроситься у матерей на такое гулянье, но подъ прикрытiемъ отцов они настояли на томъ, что имъ засѣдлали немудренныхъ, смирныхъ лошадокъ, посадили въ сѣдло, съ котораго снимутъ их когда они, нагулявшись и прозябнувъ, воротятся домой»[1].
Так описывал Никита Федорович начало последнего дня Масленицы в середине XIX века.
По мере того, как все большее и большее число детей, кто верхом, а кто пешком, выходили на улицы, начинал разыгрываться сценарий забавы с многовековой историей – «Взятие снежного города».
Город, хотя правильнее сказать замок или крепость, строился на каком-нибудь перекрестке и, очевидно, не без помощи взрослых. Главным строительным материалом служили прямоугольные огромные кирпичи, вырубленные из притоптанного снега. Кирпичи были сложены в несколько ярусов. Все строение венчалось снежным конусом с воткнутым маленьким бумажным знаменем. Для прочности строения швы между кирпичами поливались водой, которая, замерзая, надежно скрепляла их.
По сложившейся традиции город обороняют пешие, а наступление на него ведут верховые –«вершники». Войско «вершников» доходило до нескольких сотен человек.
С пением военных песен всадники двигаются к снежному городу.
«Впереди толпы ѣдет генералъ въ эполетахъ, очень искусно сплетенныхъ изъ соломы, в звѣздахъ и орденахъ изъ фольги, в лентѣ изъ розовой бумаги (въ которую завертываютъ чай)…» [2] - так описывал Савичев авангард конного войска.
За «генералом» рядами ехали мальчики постарше «…ряженые – турецкiе паши, арабы, вымазанные сажей и разные рыцари небывалыхъ орденовъ…». Все «войско» имело несколько знаменщиков с развевающимися знаменами, сделанными из платков и шалей. Задние ряды занимала мелюзга.
Существенной частью этого войска также являлись так называемые «харюшки» -  ряженные «въ вывороченныхъ шубахъ, въ кошомныхъ маскахъ, съ горбами…»[3].
Постепенно это колоритное, пестрое войско скапливается перед снежным городом.
Защитники города были вооружены палкой, « к которой на довольно длинной веревке привязан облитый водой и замороженный лапоть»[4] и назывались «лаптишники» согласно имени своего оружия.
Завидев конное войско они традиционно кричали: - Есть город! Есть город!- Этот крик служил подтверждением, что город готов обороняться, но прежде следует договориться о правилах военных действий.
Главным условием было, чтобы обороняющаяся сторона не утяжеляла свое оружие-лапти камнями или кусками льда и не наносила ударов по лицу. Однако, как отмечал Савичев, последнее условие как правило не всегда выполнялось, «потому что осметокъ на бичевѣ, как орудiе не способное къ прицѣлу, бьет наудачу, гдѣ нипопало; притомъ же защитники очень увлекаются своим делом и сыплютъ дождемъ удары на осаждающихъ».[5]
Особо опасных ран во время военных действий, как правило, не бывало. Наоборот, как указывал Никита Федорович, «иной еще разбитый носъ свой поднимаетъ какъ трофей».[6]
После переговоров атакующие производят боевое построение, отделяя от общей массы отдельные отряды, которым суждено осуществлять фланговые атаки и удары с тыла.
И закипает бой.
Никита Федорович Савичев одинаково мастерски владел не только пером, но и карандашом. Благодаря его таланту мы можем увидеть рисунок «Масленица в Уральске», где художник изобразил кульминационный момент битвы «лаптишников» с «вершниками».
Газета «Уральские войсковые ведомости» в 1867 году сообщила, что впервые этот и другие рисунки талантливого земляка были представлены зрителям на музыкальном вечере 25 февраля.[7] Впоследствии эти рисунки были помещены в альбом, который уральцы поднесли Высочайшему двору.[8]

 Масленица в Уральске. ( рис.Савичева Н.Ф.)[9]

Но вернемся к масленичным баталиям. Оказывается, бой под стенами снежного города был не единственным. Во многих местах проходили не столь многочисленные, но бои. Имеется в виду взятие снежных горок.
Сценарий боя был примерно тем же. Снежную горку обороняли «лаптишники», а атаковали «вершники». Спустя почти пятьдесят лет после масленой потехи, описанной Н.Ф.Савичевым, Альперов Д.С. - артист цирка Сур, гастролировавшего в Уральске в 1914 году  так описал эту старинную уральскую традицию:
- Масленица в Уральске проходила тоже своеобразно. У каждого дома строилась горка из снега. Хозяин выносил (смотря по своему состоянию) поднос с водкой и закуской. Ставил поднос на горку. Молодежь верхами на лошадях нападала на горку, а защищала ее пешая молодежь с кнутами, на концах которых привязаны были обледенелые лапти. Этими обледенелыми лаптями и орудовали с таким азартом, что часто разбивали в кровь лица и носы и вышибали зубы. Кому удавалось завладеть горкой, тот получал закуску и выпивку.[10]
3 февраля 1916 года телеграмма Августейшего наместника Его Императорского Величества на Кавказе  Великого Князя Николая Николаевича известила Императора Николая II:
«Господь Богъ оказалъ сверхдоблестнымъ войскамъ Кавказской армiи столь великую помощь, что Эрзерумъ после пятидневнаго безпримернаго штурма взятъ.
Неизрѣченно счастливъ донести о сей побѣде Вашему Императорскому Величеству.
                                                                                                                  «НИКОЛАЙ»[11]
И хотя уральцы воевали на западном фронте, весть об этой победе на Кавказе, как и во всей России, была встречена восторженно.
21 февраля 1916 года, в последний день Масленицы  горожане спешили на берег Урала. Напротив города, с «бухарской» стороны на песке была построена снежная крепость. Всем не терпелось полюбоваться на старинную забаву, приправленную колоритом недавних событий, взятием турецкой крепости. Ведь над крепостью развевался флаг с надписью «Эрзерум».
Крепость имела бастионы и была окружена окопами.
Как и встарь была соблюдена еще одна всеми любимая традиция. Казаки отдельных сотен, находящихся в Уральске, состязались в джигитовке. Нужно отметить, что джигитовали исключительно молодые казаки и занятие это было не из легких.
Молодые казаки поднимали на скаку положенные на землю предметы, соскакивали и вскакивали на ходу на коня, стреляли, рубили. В обязательном порядке демонстрировался подъем на коня пешего товарища и увоз раненого. Особо подготовленные демонстрировали скачку  о дву-конь и три-конь, с пересадкою с одной лошади на другую.[12]. Также лихо смотрелись скачки группами по нескольку человек, стоя, свесившись вниз головами и пересаживаясь на скаку задом наперед. Как и в старые времена, наиболее искусным наездникам атаман вручил призы.

Джигитовка уральцев. (фрагменты почтовых открыток из фондов Народного музея «Старый Уральскъ»)

Наконец настал момент штурма крепости. Сначала казаки повели наступление верхом, потом спешившись, в пешем строю овладели крепостью. Все это происходило под «…ружейный огонь, шумъ вертушекъ, изображавшихъ трескотню пулеметовъ и нѣсколько освѣщающихъ ракетъ…»[13]
Прошло три года. В России идет всепоглощающая Гражданская война. В январе 1919 года под напором большевистской армии был сдан Уральск. Тысячи людей военного и гражданского сословия вместе с фронтом начали откатываться на юг, к Гурьеву. Постепенно силы преследователей иссякли. Они уже не могли полноценно контролировать захваченные территории, да и уральцы, отойдя от шока поражения в Уральске, собравшись с силами, начали давать отпор.
Как бы там ни было, но фронт встал. Небольшое затишье вернуло людей к прежним привычкам, ведь пришла Масленица.
Сотник Уральской отдельной армии Б.Киров оставил воспоминания нам об этом времени:
«Пришла масленица и все, отдавая дань обычаю, пекли блины, ели их, отдыхали немного, а потом запрягали своих лучших лошадей в сани и выезжали кататься. В общем, масленица в станице очень интересное время. Не смотря на то, что вся казачья молодежь была на фронте, она, может быть, была для станицы еще веселее чем раньше. Правда, не было в этом году ни ледяной горы-крепости, не было лапешников, берущих эту крепость, не было и харюшек, ибо как я сказал, молодые казаки были на фронте, но зато вечером на улицах, было такое катание, какого может станица давно не видела. Выезжали с утра маленькие казачата, чуть ли не 6-7 лет, на рабочих лошадях, оседланные просто кошанкой или какой-нибудь подушкой. С веревочной ногайкой в руках они скакали по улицам с гиканьем и криком. Иногда неся какого-нибудь малыша, ленивая лошадь повернет к чужим воротам и не обращая внимание на его понукание и попытки повернуть ее, стоит и ждет себе, когда кто-нибудь из стариков не подойдет к ней и не направит ее опять по улице в общее течение конных всадников. Забавно было смотреть на этих малышей, но всегда при виде такого являлась мысль: очень сильно казачество, вот почему это лучшие конники и наездники чуть ли не в целом свете, с малых лет казачонок уже скачет на лошади, иногда даже кажется, что и родился то он вместе с лошадью, ногайкой и пикой.
К вечеру, малыши усталые возвращались по домам и им на смену выезжали взрослые. Все сани запряжены парами, в станице уже нет хороших лошадей, они воюют вместе со своими хозяевами, но зато у беженцев сохранились еще великолепные кровные рысаки. В ковровых санях мчится какой-нибудь хуторянин из Сламихинских[14], в корню рослый рысак, широкой размашистой рысью, выкидывая высоко передние ноги легко несет сани, а рядом с ним откинув на сторону голову и забрасывая снегом сидящих, наметом идет сытый степнячек. За ним другая пара. Коренник, семеня ногами, иноходью легко обходит кровную лошадь, а пристяжная, вытягиваясь почти в карьер, стучит ногами о передок саней, но не отстает. Так, в катаниях, прошли дни широкой масленицы. Все как будто забыли, что они не дома и что война рядом»[15].
Казалось бы, еще вчера свистели пули, ухали снаряды, толпились беженцы,  но стоило появиться небольшому военному затишью, как былая многовековая традиция взяла свое. Многое, казавшееся еще вчера невозможным, сегодня выпукло и прочно материализовалось сообразно условий войны, показывая насколько крепка народная память. Так прошла последняя Масленица времен гражданской войны на уральской земле.
________________________________________
[1] Савичев Н.Ф. Увеселения в Уральском войске. «Уральские войсковые ведомости», № 31, 1868.
[2] Там же.
[3] Там же.
[4] Малеча Н.М. Словарь говоров уральских (яицких) казаков. Оренбургское книжное издательство, 2002, т.2, с.344
[5] Савичев Н.Ф. Увеселения в Уральском войске. «Уральские войсковые ведомости», № 31, 1868.
[6] Там же.
[7] «Уральские войсковые ведомости», № 10, 1867.
[8] «Уральские войсковые ведомости», № 45, 1867.
[9] Рисунок Савичева Н.Ф. Иллюстрация из книги: Савичев Н.Ф. Уральская старина.. Рассказы из виденного и слышанного. Уральск, «Оптима», 2006.
[10] Альперов Д.С. На арене старого цирка. М., 1936. http://www.ruscircus.ru/history/index.shtml
[11] «Уральские войсковые ведомости», №11, 1916.
[12] Устав строевой казачьей службы. СПб, Военная типография, 1899.
[13] «Уральские войсковые ведомости», №16, 1916.
[14] Имеется в виду Сламихинская станица (В.К).
[15] Киров Б. О борьбе с большевиками на фронте Уральского казачьего войска. 1927, ГАРФ, ф.5881, оп.2,дело 397 л.11.
Автор: Кутищев В.

"Талап", №10, 2008.
Автор благодарит Н.Щербанова и Д.Дубровина за помощь в поиске материалов для написания статьи.