Сам по себе вопрос о происхождении казачества довольно сложный и все же мог бы быть давным-давно разрешен, если бы его так тесно не увязали с политикой. Каждая из спорящих сторон видит только то, что ей хочется, и не заботиться о соответствии отстаиваемой ими точки зрения исторической правды. Надеется на достижение какого-либо компромисса между ними едва ли возможно, так как уже которой год ведется сомнительная по содержанию и провокационная по направленности дискуссия: кто такие казаки – отдельный народ или нация, национальность или военное сословие, или культурно-исторический этнос.

Прародиной Казаков, Землю их Отцов, в точном значении этого слова следует считать Северо-Кавказкую равнину, Приазовье и берега реки Дона.

Эта земля, в защиту которой пролито море казачьей крови, земля впитавшая потоки знойного пота долгих трудовых дней, земля, насыщенная духом ушедших в вечность казачьих поколений, где сам чернозем, кажется не что иное, как возвратившаяся в прах казачья жизнь.

Это земля, к которой всегда стремилась казачья мысль и с далекой чужбины, земля, которая призывала к себе детей своих изгнанников, даже родившихся на чужбине, далеко от родной степи.

На этой земле уже две тысячи лет тому назад росли и множились племена положившие начало казачьему роду.

Казачье народное предание, записанное в восемнадцатом веке русским генералом А.И.Регемьманом, ведет наш род от слияния воедино Черкесских, Роксоланских и Казарских племен. Из этих трех слагаемых, которые издревле встречаются в летописях под именами Касагов, Касакаов и Казаров, получился народ, известный в наше время как Казаки.

В течение последнего тысячелетия Казаки были самыми близкими соседями славянского мира, находились в тесном общении с восточными славянами и, может быть, поэтому в казачьем обиходе господствующим наречием оказался древнеславянский язык некоторых Меото-Казарский племен.

Больше всего нашим предкам в старое время пришлось общаться с Русью. Вследствие этого самое значительное количество воспоминаний о нашем прошлом сохранилось в русских летописях и актах.

Много внимания уделяла Казакам и русская историография, которая в начале не отрицала нашего права называться отдельным народом.

Общая и официальная точка зрения по поводу казачьих родовых корней нашла свое отражение в словах учебника географии К.И.Арсеньева. В этой книжке «в отделе о племенах народов, обитающих в Российских владениях к «славянскому племени» – отнесены:

а) Русские, господствующий народ в империи;

б) Казаки Донские, Черноморские, Уральские и Сибирские;

в) Поляки, народ, составляющий главное население в Царстве Польском и в губерниях от Польши присоединенных».

А в этот учебник замечает русский профессор И.И.Лаппо, за время с 1818 по 1849 гг. выдержал двадцать изданий.

Из этого следует, что всем русским ученикам до середины прошлого века предлагалось считать Казаков отдельным народом, лишь только обитающим в Российских владениях.

Подтверждение этому находилось в летописях и выводах старинных историков. Ведь многие из них знали и Касаков, проживавших в конце девятнадцатого века между Доном и Днепром (Ригельман), и Пятигорских Черкасов, называвших себя Казаками и выведенных Татарами Золотой Орды с Кавказа на границы покоренной Русси (Балтин и Татищев), и казаков чье «древнее Батыева нашествия и принадлежало Торкам и Берендеям, которые обитали на берегах Днепра ниже Киева». (Карамзин), и Казаков, ушедших когда-то с Кавказа на Днепр вследствие междоусобной брани (Бантыш-Каменский) и Пятигорских Черкасов, храбрых людей, одного с русскими языка. (Татищев)

Этих Пятигорских Черкасов, проживавших за Кубанью вместе с Адугейцами, Русские знали вообще хорошо и еще в начале шестнадцатого века рассказывали Германскому послу С.Герберштейну, «Что они христиане, ни от кого не зависят, живут по своим законам, исповедывают веру Греческую, а богослужение выполняют на славянском языке, которым и пользуются главным образом в жизни».

До половины девятнадцатого века русская историография, действительно, признавала за Казаками право называться особым народом, и этот взгляд не подвергался дискуссиям, как установленная историческая традиция.

Но сто лет тому назад, мгновенно и без дебатов, все явления казачьего прошлого Русские перекроили на социальный лад. Казаки уже обитали в новых границах России, и великодержавные интересы ее потребовали теоретического «упразднения» Казаков как народа и теоретического же обращения их в русскую социальную среду, в беглых русских рабов.

Причины этой неожиданной перемены ничего общего с наукой не имели, но русские научные и общественные круги, не потрудившись даже опровергнуть установленных прежде взглядов, легко санкционировали «версию» о беглых холопах, услужливо включили Казаков в чужой исторический комплекс, с готовностью переписали на свой счет казачье национальное достояние и при каждом удобном случае стараются распространить по всему свету ложное мнение о «происхождении казачества».

Сущность этой фантастической теории свилась к тому, что все эпохи казачьей древности оказались перечеркнутыми, быль первоначального движения казачьих масс с Кавказкого юга на лесостепные рубежи Восточной Европы признана не «бывшей», а историю Казаков повели сразу с того момента, когда они начали обратное движение на Юг, на свои старожитные земли. Утверждалось, будто бы прежние Казаки исчезли вдруг без следа, а на их место в степях появились русские беглецы, крепостные крестьяне, которые уйдя на волю от своих бар, приняли здесь исчезнувшее имя своих предшественников, Казаков Татарских.

Заниматься подробным разбором всего этого вздора нет нужды. Исторические памятники нерушимо сохранили свидетельства о прошлом народа в последовательной связи явлений от самой глубокой древности до наших дней. Каждое правдивое слово казачьей истории легко разоблачают хитросплетения недобросовестных ученных и восстанавливает звено за звеном непрерывную цепь казачьего родословия. Она тянется от нас Казаков, к Касакам, Касогам и Казарам недавнего сравнительного времени, дальше к Кассахам, Коссайям и Ка-Сакам, выступающим из тумана тысячелетий в своем оригинальном скифском виде…

Но, конечно, ошибкой было бы видеть в нас точное воспроизведение облика этих древних племен и народов. Ведь нельзя например, видеть во Французах нашего времени повторения образа прежних франков, в нынешних Немцах – Пруссах древних Пруссов, а в современных нам Болгарах – Волжских Булгар. Казаки на протяжении многовековой своей жизни тоже прошли ряд изменений и появились на арене современности насколько иными, чем были их предки две тысячи лет назад.

Путеводными вехами для определения родственных связей любого народа, для определения путей по которым шло развитие, служат, сохранившиеся в источниках имена его предков.

Не в пример многим другим казачье национальное имя показывает удивительную устойчивость. Из эпохи в эпоху на протяжении двух тысяч лет оно изменялось весьма не значительно и потому в наше время обнаруживает отчетливую связь с названиями народов, вошедших в общий сплав казачьей народности. Русский историк Карамзин не без основания говорит о древности нашего имени. В Казачьем обиходе оно, вероятно, всегда произносилось так же, как и сегодня – Казак, Казаки. Однако разные народы, которым приходилось встречаться с нашими предками, выговаривали его и писали его не одинаково. Наприме, у Греков самое ранее начертание Коссайи и Казахи; у Китайцев – Кэса, Кюйсеу; у Тюрков – Казак, Кайсак; у Персов – Каззак; у Кабардинцев – Къэзак; у Славян – Косак, Касог, Казак. В некоторых случаях наших предков называют по тем местностям, где проживали их отдельные общины.

Самоее древнее территориальное имя казачьих племен Приазовья или Меотиды – это Меоты, в дальнейшем Кассаровцы, получившие свое название по частным Таманским владениям Византийского кайсаря (кесаря).

Пятигорцы и Гребенцы по урочищам в Кабарде «Пятигоры и Голый Гребень».

Первоначально основы нашего народа, его племенной стержень, был без всякого сомнения, происхождения Туранского; но перед концом старой эры наши предки, Ка-Саки, отделились от общей массы туранцев и пришли на предгорья Северного Кавказа. Здесь они оказались в тесном и мирном общении с одной стороны, со Скандинавами-Аланами, а с другой – с Меотами, часть которых пользовалась древнеславянской речью. В результате многовекового смешения получился сплав народностей, известный под именем Казаков европейских. Язык они унаследовали от Приазовских Славян.

Процесс слияния племен в одни народ ускорила постоянная опасность со стороны Азии. Северо-Кавказкие и Донские степи, место длительного прибывания наших предков, находились под непрерывной угрозой нашествия свирепых азиатских орд. Противостоять им удавалось только соединенными силами. Алания, Хазария, Черкасия и Томоторкань были результатом объединения Северо-Кавказких племен и народов. За военным сотрудничеством следовала и близость в повседневном быту, возникало кровное родство, завершалось слияние Туранцев, Аланов и Славян в единый казачий народ.

Внешний духовный облик Казаков сохранили многие черты этих народов, а национальный характер их определился в степных тревогах. Несмотря на плодородие их страны, вся деятельность Казаков в обстановке вечных нападений сводилось к одному убыточному занятию – войне. Никакая добыча и военная слава не покрывала кровавых потерь, но опасность делалась привычной, риск обращался в пристрастие, стали наши предки военным народом, а само имя Казак сделалось синонимом отважного степного воина.

Вместе с этим долгие века сохранялось у Казаков подвижность – отсутствие оседлой привязанности к одному месту. Родиной Казаков в то время была широкая степь, а кочевые навыки глубоко уходили в жизнь их древних предков Скифов.