АВСТРАЛИЙСКИЕ ХРОНИКИ: КАК ГУРЬЕВСКИЕ КАЗАКИ ЗАОКЕАНСКУЮ ЦЕЛИНУ ПОДНИМАЛИ.

Недавно мы рассказывали читателям о казачьем мятеже в послереволюционном Гурьеве и последнем походе уральцев (“Сабельный поход казачьего генерала Толстова”), вследствие чего немалое количество гурьевчан вынуждено было бежать из страны. Часть из них осела... в Австралии. Недавно удалось раздобыть кое-какую информацию об их судьбе на чужбине. Наверняка это будет интересно всем любящим историю родного края и многочисленным родственникам австралийских казаков в “-надцатом” колене, о коем родстве большинство и не догадывается... 
Смертельный поход: от Гурьева до Владивостока 
86 лет назад, в начале января 1920 года, генерал-лейтенант Владимир Сергеевич Толстов повёл остатки уральской армии в Форт Александровск (ныне – г. Форт Шевченко), находящийся в 1100 верстах от Гурьева. Такое решение было принято на последнем военном совете после двух лет борьбы с Красной армией.

Фото 1.

Из воспоминаний участника этого похода: “Всё северо-восточное побережье Каспийского моря представляет собой почти мёртвую пустыню, безлесую и безводную, частью песчаную, частью каменистую, зимой – безлюдную…

Фото 2.

Подводы переполнены больными и ранеными… Снежные бури и ветры при отсутствии тёплой одежды окончательно обессиливали идущих. Телеги жгли, чтоб хоть как-то согреться у костров… Раненых и больных заворачивали в кошмы и вьючили на верблюдов. После каждого ночлега на месте оставались трупы умерших, которых не было сил и возможности хоронить… Замерзали и животные, пришлось питаться павшими верблюдами, часто – в сыром виде…”. Результат похода напоминал итог кровопролитного сражения - по разным сведениям, в Форт Александровск прибыло всего 3-4 тысячи человек из 12-15 тысяч вышедших из Гурьева! 
Противник приближался, а посему в Александровске долго не задерживались, и 4 апреля атаман Толстов вместе с небольшой группой в 214 человек, включая женщин и детей, походным порядком двинулся в Персию. Оттуда Толстов и часть казаков (некоторые поступили на службу в персидскую армию) перебрались в Месопотамию (Ирак), где жили в английском лагере в Басре.

Фото 3.

Здесь атаман написал книгу “Из красных лап в неизвестную даль”, увидевшую свет в Стамбуле в 1921 г. В нынешнем году эту библиографическую редкость впервые планируется издать в Уральске.  
Вскоре по прямому указанию британского министра Черчилля казаков фактически выдворили из Басры: погрузили на судно и отправили во Владивосток – последний оплот Белой гвардии. Но большинство из них уже не участвовали в боях из-за подорванного здоровья. 
Лихие рубаки пластали тростник
С падением Владивостока большинство казаков перебралось в Китай.  С атаманом осталось человек сто, включая и детей. Они временно поселились в Чаньчуне, который на тот момент находился под контролем японцев. Здесь некоторые нашли работу на спичечной фабрике и своим заработком пополняли войсковую кассу, которая тратилась на общие нужды. 
Решение эмигрировать в Австралию тоже приняли сообща, но такая большая группа гостей, видимо, обеспокоила австралийские власти, и хлопоты с получением виз затянулись. За казаков походатайствовал австралийский торговый комиссар в Китае г-н Литтл. Сыграли свою роль и имена британского генерального консула в Шанхае, а также британского посланника в Тегеране, с кем Толстов в своё время вёл переговоры. В результате разрешение на въезд дали «в виде исключения, учитывая заслуги уральских казаков перед союзниками в борьбе против большевиков”. Австралийское правительство предупредило, что никакой, даже первоначальной помощи эмигранты не получат и рассчитывать должны только на себя. Несомненно, у Толстова был в Австралии представитель, который на войсковую казну и приобрёл небольшой участок земли у океана. 
В воскресенье 4 ноября 1923 года японский пароход “Иошино-мару” высадил в порту г. Брисбен большую партию русских, из которых около 60 человек – мужчин, женщин и детей – составляли отдельную, сплочённую группу уральских казаков. Разумеется, одна ферма не могла прокормить столько ртов, и казаки с семьями начали постепенно разъезжаться по стране в поисках работы. 

Фото 4.

Она была в основном сезонной - казаков нанимали расчищать фермы, собирать хлопок, рубить тростник на сахарных плантациях… Выстроившись колонной, с лопатами, топорами и кайлами вместо винтовок, уральцы шли на работу с лихой казачьей песней:

 
Червонцев нет давно в помине,
Булат не нужен на чужбине;
Не для кого везти донос,
Коня заменит паровоз.
Забыв лихую джигитовку,
Забывши саблю и винтовку,
Забыв весь шик казачьих пик,
Он просто едет на тростник.
(Брисбенская газета “Чужбина”, 1930 г.)

Не казачье питьё это пиво
Со временем, казаки, имея более-менее постоянный заработок, покупали свои фермы, обзаводились хозяйством, приобретали дома в городах. Так, город Кордальба (380 км к северу от Брисбена) стал центром русских поселений.

Фото 5. 

Тогда он представлял собой небольшую деревню с одной центральной улицей, несколькими магазинами и тремя отелями. Вокруг города – фермы, преимущественно тростниковые плантации. С 1924 по 1934 год в Кордальбе и его окрестностях жило 45 семей (150 человек), из которых добрая половина – наши земляки: Карамышевы, Пиуновы, Поторочины, Таршиловы, Тамбовцевы, Шапошниковы и другие.

Фото 6.

Своего рода общественным и культурным центром всех православных этого города стала ферма казака Александра Юлиановича Поторочина (1895-1959) и его жены Екатерины Фёдоровны. “Штаб-квартира” - так и прозвали казаки их гостеприимный дом, хозяин которого имел возможность выписывать книги и пластинки, купил граммофон. Здесь хоть раз в неделю русские люди могли побыть в привычной для себя обстановке. В начале 1930-го года в Кордальбе учредили общеказачью станицу для поддержки и сохранности казачьего уклада, причём не обязательно уральского. Станичным атаманом был избран есаул Вячеслав Александрович Карташёв (1894-1987), казначеем и писарем – Борис Федотович Шапошников. 
Члены этой небольшой, но дружной общины устраивали встречи, пикники с обязательными песнями и плясками под гитары и балалайки. Особо отмечался Уральский войсковой праздник – св. Архистратига Михаила (19 ноября по новому стилю). На этот праздник, отмечаемый обычно на природе, приглашались все православные. Веселились допоздна. Казаки, кстати, не гнушались хорошо выпить и долго не могли понять австралийцев-рубщиков, которые могли часами стоять в баре и тянуть пустое пиво. 
Вот одна из застольных песен (гимн уральских казаков):

Знают все реку Урала и уральских осетров,
Только знают очень мало про уральских казаков.
Наши прадеды и деды со времён ещё Петра,
На полях были победы, слышно было их “Ура”!

Такие же общеказачьи станицы были в Брисбене и Талли. 
Сюжет для драмы: верность Федула 
Любопытна история семьи прапорщика Федула Мохначёва. Его жена и сильно заболевшие в начале тягостного пути дети в самом начале похода были вынуждены вернуться назад в город. Служивый же остался с атаманом, и несколько лет о нём не было ни слуху, ни духу. Но, скопив на чужбине деньжат, Федул написал верному человеку в Гурьев с просьбой передать средства жене Александре для предстоящего отъезда из Страны Советов. В 1929 году Мохначёвой с детьми удалось через Оренбург доехать до Харбина и тайком пересечь советско-китайскую границу. Из Китая она сумела добраться до Австралии, где её встретил глава семьи. Из Брисбена они переехали в город Тулли, штат Северный Квисленд, где прапорщик устроился работать на рубку тростника.
Ваше благородие, госпожа чужбина…
К концу 30-х годов в Кордальбе осталось лишь пять русских семей - остальные разъехались в поисках более дешёвых земель. Уралец Фёдор Васильевич Пиунов (1896-1980) прожил там до конца жизни, пользуясь всеобщим уважением и напоминая местным о некогда большой, мирной и трудолюбивой русской колонии. 
…Между тем поначалу приезжим было очень нелегко. Особенно сказывалось незнание языка. Некоторым казачьим детям пришлось столкнуться в австралийских школах с национализмом. Прошло много времени, прежде чем всё переменилось. А ныне здравствующий сын генерала Толстова, Сергей Владимирович, рассказывал, что испытывал неприязнь к себе со стороны коренных жителей даже и в зрелом возрасте. Австралия участвовала во II мировой войне на стороне англо-американских войск, и в 41-м году он добровольцем ушёл на фронт. Однако австралийцы не поняли патриотический порыв казака и долго подозревали его в связях с коммунистами. 
А затем, с течением лет, со сменой поколений, возникла другая проблема. Многие из казачьих детей и внуков, родившиеся уже на чужбине, не желали учить русский язык, видимо, считая его языком замкнутого круга людей, каким-то изысканно-печальным анахронизмом; и теперь  подавляющее большинство потомков уральских казаков, уже с нерусскими именами, его просто не знают.

Фото 7.

Благородство и стать атамана
Из тех, кто 4 ноября 1923 года высадился на австралийском берегу, стоит отдельно упомянуть и Ивана Минича Пастухова (1888-1952). Потеряв ногу во время похода в Персию, он занялся кустарным делом, мастеря обычные плетёнки: корзины, подносы и даже детские коляски. Его изделия пользовались спросом, что позволило казаку открыть свой магазин. 
Другой уралец - Георгий Афанасьевич Митрясов - прошёл с отступающей белой армией всю Сибирь и присоединился к группе Толстова во Владивостоке, хотя и прибыл в Австралию на два года позже них. Здесь воин стал дипломированным инженером, а со временем выбран атаманом брисбенской общеказачьей станицы.
В 1930 году началась подготовка к созданию Общеказачьего союза в Австралии, в чём активную роль сыграл сам Толстов.

Фото 8.

В 1937 году русской колонией заинтересовали журналисты, один из них так описал атамана: “Несмотря на то, что он был одет по-домашнему, как и подобает фермеру, каковым он теперь является – когда он встал и заговорил, в его манерах можно было безошибочно заметить достоинство и авторитет. Несмотря на свои заслуги и награды, генерал Толстов – человек весьма скромный…  До сих пор атаман относится к своим казакам как отец, заботясь о благосостоянии каждого из них, а в особенности тех, кому не повезло в Австралии”.
…Атаман и георгиевский кавалер В.С.Толстов завершил свой земной поход в Вербное Воскресенье, 29 апреля 1956 года.

Фото 9.

Вслед за ним постепенно стали уходить и его бывшие соратники: начальник штаба полковник Константин Илларионович Корнаухов, есаул Роман Климентьевич Емельянов… Пожалуй, последним из уральских казаков, прибывших в Австралию в 23-м, умер бывший кордабльский станичный атаман, есаул Вячеслав Александрович Карташёв. 
Лев Гузиков 
(Благодарим за предоставленные материалы представителя Казачьей Общины Атырауской области С. Киселёва и В. Землянушинова)

Опубликовано в газете «Ак жайык» №2 от 12 января 2006 г.

Подписи к фото: 
1. Владимир Сергеевич Толстов
2. Пос. Сарайчиковский, 1918 год. Кто-то из них отправился “в неизвестную даль”
3. В. С. Толстов с сыном Олегом. Басра, 1920 год.
4. В. С. Толстов (справа) с семьей и друзьями во время уборки сахарного тростника. Брисбен, 1924 г. 
5. В. С. Толстов у своего дома, сшитого из мешков. 1924 г. 
6. Казаки в Австралии на строительстве железной дороги. Слева полулёжа – В.С. Толстов. 1925 г.
7. Дети В. С. Толстова - Олег, Мила и Сергей - на охоте. Австралия, 1930 г.
8. Толстов В. С. в кругу семьи. Бризбен, 1938 г. 
Слева направо:  1. Зять, муж дочери атамана Милицы Владимировны – Виктор Миронович Петров; 2. Дочь атамана – Милица Владимировна (родилась в Гурьеве в 1915 г.); 3. Сын атамана – Олег Владимирович (родился в Гурьеве в 1915 г.); 4. Жена атамана – Елизавета Миновна (Болдырева в девичестве) 5. Сын атамана – Сергей Владимирович (родился в 1921 году в Месопотамии); 6. Атаман В. С. Толстов; 7. Брат зятя – Олег Миронович Петров; 8. Дочь атамана Вера Владимировна (родилась в г. Гурьеве в 1917 г., умерла в Австралии в 1999 г.); 9. Дочь атамана – Ольга Владимировна (родилась в 1923 г. в Японии, при переезде казаков из Манчжурии в Австралию, умерла в Австралии в 1995 г.); дети, мальчик и девочка – Милицы и Виктора.
9. Могила атамана В. С. Толстова

Источник ряда фотографий: http://australianlampada.com/article/ludi/ludi_5254.html